Документы и статьи  ►

Выступление И. В. Сталина на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б)

о реорганизации аппарата ЦК ВКП(б) 30 декабря 1929 года

             Тут товарищи говорили насчет того, что некоторые товарищи не понимают основ этой реорганизации. Вы поймите, что выросли потребности нашей партии во всех направлениях общего строительства, во всех отраслях они расширяются, и в культурной, и сельскохозяйственной, и в промышленной, и в торговой, финансовой, во всех отраслях расширяется наша строительная работа. Это никто не может отрицать. Никогда так далеко в глубь мы не входили во все корешки строительной работы, и духовно и материально, как за эти последние два года. Именно потому, что никогда так глубоко и далеко не вдавались мы в дело строительства, именно поэтому вопрос о кадрах стал для нас почти основным вопросом. Нужны кадры для промышленного строительства, для торговли, для культурного строительства, для транспорта, для всех отраслей труда нужны кадры. Их распределение, подготовка и выдвижение имеют громадное значение.

             Спрашивается, какая цена нашим резолюциям и директивам, если нет людей, которые верят директивам и умеют их проводить. Самая хорошая директива, если она не проводится в жизнь, а проводить можно лишь тогда, если на постах стоят люди верящие, понимающие и проводящие в жизнь, иначе она может остаться на воздухе, а мы даем директивы, чтобы проводить их в жизнь, а для того, чтобы проводить, нужны кадры. Что, у нас нет людей? Это неверно. Нужно уметь замечать, подбирать и выдвигать.

             До сих пор как было в аппарате ЦК? Все дело подбора, выдвижения и распределения кадров по всем отраслям нашей промышленности находилось в одном отделе. Это не годится, это старо. Вот, тов. Артюхина, одно из оснований, говорящее о том, что при старом аппарате надо его реорганизовать. Надо разбить работу по подбору, распределению и выдвижению кадров по всем отделам; один отдел с этим делом никак не сможет справиться, зашьется. Подумайте, сколько у него замов, очень много, а все-таки людей приходится выдвигать всем, а это непорядок, потому что, если мы в вопросе по подбору, выдвижению и распределению кадров не подкуемся, то мы сядем в строительстве, сядем наверняка. Характерная черта состоит в том, что мы не только партийных людей подбираем, выдвигаем и распределяем, но и непартийных, весь беспартийный актив, который облегает, окружает нашу партию. Во всех отраслях строительства масса культурных учреждений создает самостоятельные широкие организации; кто там подбирает людей - неизвестно. Между тем ЦК отвечает морально перед всем рабочим классом, а подбирать не может, потому что все это дело подбора, выдвижения и распределения кадров по всем отраслям строительства, которых бесчисленное множество, сосредотачивается в одном отделе. Это неправильно. Значит:

1) мы функции подбора, выдвижения и распределения кадров разбиваем на все отделы, распреду мы оставляем кадры по хозяйственному, советскому строительству. Это очень важные и очень серьезные кадры. Что же касается всех остальных, каждый отдел сам подбирает у себя людей - конечно, с санкции ЦК. Мы вовсе не создаем наркоматы, отдаленные друг от друга, друг от друга федерированные, извините, это не по-большевистски. Отделы составляют часть целого ЦК; секретариат и оргбюро будут решать эти вопросы. Это первое.

2) Что нового в том, что наметили, что бьет всем в глаза и чего некоторые люди не хотят осознать. Работа по подбору, распределению и выдвижению кадров выросла, и она не может быть охвачена одним отделом, поэтому ее надо распределить по всем отделам, чтобы каждый отдел по своей специальности выдвигал, распределял и требовал людей.

             Второе что характерно - это то, что активность масс поднялась на такую высоту, на какую она никогда не поднималась. Вы знаете, на какие ухищрения нам приходилось идти, чтобы заставить рабочих работать, убедить их работать, а теперь перекличка во всех уголках нашей страны идет, создались ударные бригады, активность масс поднялась. Это и есть длительная кампания. Кто-то говорил о кампаниях, кажется Догадов. У нас есть соцсоревнование длительного характера. Как вы думаете, посевная кампания, она длительная или нет? Она постоянная кампания, она всегда повторяется. Это и значит апелляция к широким массам, чтобы они поднялись и пришли на помощь партии, это и есть кампания - борьба, если перевести с иностранного. Как теперь быть с тем, что массовая активность поднялась? Надо эту активность охватить, во всяком случае сделать все возможное, чтобы дать ей известное русло, организующее начало, направить массовую активность. И в деревне она поднимается. То, что в колхозы переходят, - это высшая степень активности. То, что переходят на колхозы, громят кулаков, конфискуют их имущество, никогда такой активности не было, если не считать Октябрьской революции, когда помещиков громили. Эту активность тоже нужно охватить. Пытаться уместить в один ящик, или в один отдел, руководить массовой работой кампанейски совершенно невозможно. Надо разбить на две части, тем более что по части пропаганды, по части распространения политического просвещения мы хромаем на обе ноги. Возьмите пропаганду марксизма и ленинизма. Она хромает. Такая пропаганда нужна не только в городе, но и в деревне. В колхозах у нас будут коваться замечательные люди - организаторы и политики. Все, что есть способного и талантливого, они выдвинут, они потребуют объяснить то и другое. Что объяснить, когда потребуют пропаганду ленинизма? Мы город и деревню не отличаем. Одно государство - город, другое - деревня, и поэтому был отдел по работе в деревне. Теперь не то. Город и деревня будут близки к центру, потому что мы деревню взяли на буксир, потащили за собой. Теперь некуда деваться деревне. Она пойдет за нами. Поэтому нечего старое консервировать и изображать дело так, что основная работа в городе, а что касается деревни, то она на втором плане. Старо все это, надо вперед идти, нужно замечать новое и двигаться вперед на основе пропаганды масс и политического просвещения. Значит, пропаганда массовая получает огромный размах и в городе и в деревне. Очевидно, эту пропаганду с массовой работой в один отдел вместить невозможно. Это утопия. Поэтому мы разделили на две части. Отдельно поставили отдел пропаганды и культуры и отдел агитации и массовых кампаний, имея в виду громадную работу теперь в массах, среди рабочих и крестьян и т.д. Должен кто-нибудь этим заниматься, руководить. Этим займется отдел пропаганды и культуры. Второй, следующий отдел, отдел агитации и массовых кампаний. Я думаю, что вы понимаете, для чего мы эту операцию производим - усложнилась работа по агитации и пропаганде, активность масс поднялась, как в смысле удовлетворения их непосредственных нужд, так и в смысле удовлетворения духовных нужд по линии марксизма. Надо пойти навстречу этой работе и разбить на две части, потому что никакой отдел один не выдержит. Насчет города и деревни, я уже об этом говорил, едва ли есть необходимость долго распространяться. Характерная черта именно в том и состоит, что теперь созданы такие базы в деревне, и они будут шириться с каждым годом, которые очень напоминают фабрику, завод, вообще городскую работу, колхозы, скажем, затем совхозы. Это очень серьезная база, которая занимает среднее положение между тем, как мы представляли деревню в старое время, и тем, что представляет собой завод. Что касается колхозов и совхозов, через них надо протягивать... в городе и деревне. Работа в городе и в деревне не может быть отделена, отгорожена, нет для этого оснований. Вот почему отдел по работе в деревне мы уничтожаем, ликвидируем, тем более что ясно для всякого, что в известной степени отдел по работе в деревне у нас служит некоторым суррогатом несуществующего Наркомзема, несуществующей организации советского типа, которая могла бы объединять политическую работу и направлять соответствующие наркомземы республик. Их очень много. Раз этот пробел заполнен, Наркомзем создан, создается новое основание для того, чтобы работу в деревне от работы в городе не отдалять. Я думаю, что у нас достаточно имеется оснований для того, чтобы старую организацию аппарата отставить и заменить ее новой организацией, для того, чтобы поставить аппарат целиком на принципе функциональности. Не должно быть отдела, который занимается всем. Отдел чем-либо специфически должен заниматься. Особенно я считаю, что таким отделом не должен быть отдел по работе среди работниц и крестьянок.

             Ничего кроме обиды нет, ни одного аргумента не видно. (Артюхина: В чем обида?) Нас обидели, ликвидировали. Вот отдел деревенский ликвидировали тоже, почему они не обижаются? Неужели вы думаете, крестьян меньше, чем женщин. Так нельзя все-таки. У вас какая-то особая раса получается. Неверно же выделять и консервировать, нехорошо это, товарищи. По линии профработы ведь никакого отделения нет. (Артюхина: И не надо.) Очень важная работа, однако тут никакого разделения нет между мужчинами и женщинами. По линии партработы тоже никакого отделения, специальной организации для женщин работниц и крестьян мы не заводим. Есть временные организации для того, чтобы оформить агитацию среди женщин. Делегатские собрания для чего существуют? Не для того существуют, чтобы свою специфическую организацию имели женщины, а для того, чтобы через этот аппарат двигали дальше политическое просвещение женщин, подтягивали их и прочее. Я вовсе не утверждаю, что агитация какой-то китайской стеной отделена. Всякая агитпропработа предполагает организацию аппарата. То же самое в отношении делегатских собраний. Это есть временного типа аппарат, на который мы опирались в массовой агитации среди женщин. Ничего такого не осталось при новом темпе работы и при новой основной перестройке, реорганизации всего аппарата, что бы давало основание для существования женотделов. Отдел этот, по типу организации, либо он принимается, либо нет. Ибо у нас не будет отделов, которые будут заниматься всем: и агитацией, и пропагандой, и организацией, и подбором, чем угодно. Каждый отдел должен будет заниматься чем-либо. Либо будем по типу функциональному перестраивать аппарат, и это нужно одобрить или не одобрить. Если одобрить, то вы должны сказать, что нет основания, чтобы женотделы, которые являются универсального типа организацией, оставались. Насчет быта, так тоже это дело слилось с общим вопросом быта. Новый быт, он касается не только женщин, он, пожалуй, касается мужчин больше, чем женщин, и, мне кажется, когда одни руководители женщин стараются отстоять, из этого ничего не выйдет. Надо, чтобы все взялись за это (Артюхина: Как?). Как это сделать, чтобы не замыкаться? Может быть поставить во главе женской секции мужчину, может быть так сделать, чтобы мужчина дрался за права женщин. Может быть лучше пойдет.

             Женотдел сейчас превратился в место, где слезы льют и плачут. (Артюхина: Сейчас требуют, а не льют. Не льют сейчас, т. Сталин. Пусть т. Каганович подтвердит, какие слезы там, там кулаки.) Женотдел был местом, где можно слезы лить. Конечно, этими слезами не время заниматься, не стоит, нам работа нужна. (Артюхина: Мы и не плачем.) И я думаю, что работа среди работниц и крестьянок выиграет от этого, станет на классовые рельсы только в том случае, если за это дело возьмется весь ЦК, если за это дело возьмется весь отдел пропаганды и массовой работы. Это очень большая работа. Это не только сектор работы среди женщин, а весь отдел, а за отделом весь ЦК. Причем крайне невыгодная позиция получается у отдела работниц, если он только отстаивает права женщин. Если женотдел будет заниматься этим, тогда ВЦСПС скажет: меня это не касается, это не наше дело, это дело женотдела. Догадов, он что же? Он доволен, в ЦК есть женотдел, пускай он работает, а сам хихикает. (Смех.) Не потому ли это происходит, что дело отстаивания бытовых интересов и прочих интересов работниц и крестьянок отдано целиком только в руки женщин. Не лучше ли впрячь в это дело весь ЦК. Тов. Артюхина, старый я человек, и я знаю, что значит решение проводить. Всякое решение, пусть даже ЦК, будет пустышка без людей. Чтобы проводить нужны люди. Нужно еще людей поставить. Никакой непроходимой грани между политикой и организацией нельзя проводить. Ильич понимал это хорошо. Почему он говорил, что гвоздь всего - проверка исполнения и подбор людей? Потому что он знал, что решений может быть сколько угодно, сколько волос на голове, а проводников решения мало. Хотят проводить - не умеют, сумел бы провести - не понял директивы. В людях весь вопрос. Весь вопрос в том, кто проводит, как проводит, понимает ли, хочет ли проводить. У нас масса таких коммунистов развелось, которые если решением не довольны, это решение не проводят, кладут под сукно. (Смех.) Спрашиваешь, как проведено решение? Дано распоряжение. А как исполнили? Никаких сведений нет, не получали. Весь вопрос в том, чтобы впрячь в это дело весь аппарат ЦК. Вот, возьмите важный отдел, отдел агитации и массовой работы, который будет в своем составе иметь женотдел, то есть сектор по работе среди женщин. Не надо ставить вопрос так, как он стоял раньше, когда все дело отстаивания бытовых и прочих специфических интересов сосредотачивалось в женотделе. Так стоял вопрос, так понимали все, поэтому и хихикали - ну, как у вас дело обстоит. Тут докладывает Артюхина, смеются - да что она может сделать одна? Надо, чтобы все впряглись, тогда и косности не будет. (Крупская: Тогда во всех отделах, а не только в отделе агитации и пропаганды.)

             Я не знаю, я бы не хотел, чтобы этакая расовая разница проводилась. (Голос: В отделе кадров можно.) В отделе кадров специальную часть иметь, которая занималась бы специально, это было бы очень хорошо, потому что масса способных людей из женщин пропадает, их никто не выдвигает, лежат под спудом. Это важный отдел, отдел распределения. (Каганович: Можно в отделе кадров и пропаганды.) Чем отличается, например, пропаганда ленинизма среди женщин-работниц от пропаганды ленинизма среди мужчин? (Артюхина: Ничем, конечно.) Ничем абсолютно, а вот агитация, так как она задевает конкретные нужды, она касается некоторых специфических штук, которые существуют в отношении женщин и которыми мы пренебрегать не должны. В отделе кадров можно создать такую часть, это важно, так как мужская половина дает громадное большинство кадров, а женская половина имеет очень много способных кадров, но их не выдвигают, отчасти - не хотят конкуренции, отчасти - смешливое отношение, отчасти потому, что забиты эти товарищи и не умеют выдвинуться. Между прочим, против того, чтобы в некоторых отделах, особенно в отделе кадров, была специальная часть, которая бы занималась специально подбором работников из женщин и выдвижением, я не возражаю. Вот и все.

             Затем, что вы на Кагановича нападаете? Инициатива эта его, это факт, но мы все члены секретариата согласны с этим. Запросили Молотова, у нас полное единство в секретариате, так что мы единым фронтом пойдем. (Смех.) (Артюхина: А не будут ли это маленькие женотделы из людей, которые будут сидеть в секторах массовой агитации т.д.?) Не может быть, потому что функциональные отделы будут, каждый чем-нибудь будет заниматься. Тут невозможно, чтобы государство в государстве создавалось.

Печатается по: Рождение партийной номенклатуры (публикацию подготовил М. В. Зеленов), «Вопросы истории», 2005, № 3